Am Himmel fernes Wetterleuchten.
            Ob Unglück oder Glück es bringt?
Und wie ein dumpfes Glockenläuten,
                   das in die müde Seele dringt,
erhöre ich aus stillen Weiten
die Schreckensschreie
                                      der Verzweiflung:
Wohin, wohin
             mit uns – den Deutschen
wenn heute
                        wir noch Deutsche sind?..

Verpönt und deportiert, erlagen
wir Deutsche dann
                 dem unmenschlichen Zwang
in der Verbannung,
                                in den Höllenlagern –
von grausamen Tyrannen
          verdammt zum Untergang…

Die Willkür fragt nicht
                                     nach den Qualen,
weil sie von Mitgefühl
                                            nichts weiß…
Schon achtundvierzig Jahre tragen
wir still und stumm
                              das schwere Kreuz…

Die Welt verändert sich alltäglich:
Sie sucht nach der Gerechtigkeit.
Was ausgeschlossen war,
                              wird möglich
in der ereignisreichen Zeit,
               der Zeit der Völkereinigung:
Nach bestem Wissen und Gewissen
           zu meiden den Gewittersturm…

Es gibt jedoch noch tote Zonen
des Schweigens
                         und der Wolkenschicht:
Den Schmerzensschrei
                                  der zwei Millionen
Sowjetdeutschen erhört man nicht…

Am Himmel fernes Wetterleuchten.
       Ob es auch uns Erlösung bringt?..
Wohin, wohin
                     mit uns – den Deutschen,
wenn wirklich wir
                           noch Deutsche sind?

5. Februar 1990

Что будет с немцами теперь? / Wohin, wohin?

В душе уставшей –
            вновь ненастье…
Но может быть
            блеснёт заря,
придёт к советским          
            немцам счастье?
Иль все усилья наши зря?
В тиши повис
            вопрос звенящий.
В нём скорбь, тоска
            и боль потерь.
Он словно колокол гремящий:
Что будет с немцами теперь?
Болят, болят у немцев раны.
(Коль нас ещё так
            можно звать).
Нас в адском лагере тираны
привыкли мукам подвергать.
Не слышит гнёт чужих страданий.
Его душа к добру глуха.
За что несём мы наказанье?
С крестом рабов
            судьба тяжка.
Вокруг нас
            радостно и сложно,
и время в поисках пути,
и невозможное – возможно,
и хочет правду мир найти.
Спешат к нам
            радостные вести,
хоть много в мире зла и ссор.
И мы по совести и чести
должны гасить любой раздор.
Но не от всяких
            зон молчанья
крутой был сделан поворот.
И обречён на угасанье
двухмиллионный мой народ.
Пока в душе моей –
            ненастье…
О, сколько ж нам
            решенья ждать?
Когда придёт к нам, немцам,
            счастье?

(Коль нас ещё так
            можно звать).